Не мы, не к нам, не нас зовет

Тот колокольчик однозвучный,

И заяц снежный, неразлучный

Не нам судьбу пересечет.

Мы живы отраженным светом,

В полях измятых наша тень

Охотно примет рифму «лень»

В строку, согретую советом.

Бежать отсюда, но куда?

Кто ждет нас в царском кабинете?

Кто увезет в возке, карете,

Кому нужны мы, господа?

И ни тюрьму, и ни чертог

Нам не подарит вечер зимний,

Размыло все пути, и ливни

Не выпустят нас за порог.

Илья Руденко родился в 1974 году. В 32 года окончил Литературный институт. В 36-ть выпустил свой первый поэтический сборник «Вариант».

Для него эта книга стихов одновременно дебютная и… итоговая.

Поясню.

Стихи Илья пишет с 16 лет, но только сейчас он собрал часть из них – то, что посчитал нужным, - под одной обложкой.

В нашу эпоху, когда множество писателей и поэтов, даже самых юных, запросто выпускают одну за другой книги, выдержанность и неторопливость Ильи могут удивить.

Впрочем, когда начинаешь читать его стихи и через них узнавать автора, удивление проходит. Больше того, понимаешь, что иначе, наверное, быть и не могло. Ведь у Ильи свой «вариант» поэтической судьбы.

Перед нами поэт, который не гонится ни за славой, ни за другими «соблазнами», которые во множестве искушают творческого человека. Илья вообще «неправильный» поэт: в тусовках не участвует, различных союзов сторонится, важных знакомств не ищет, подчеркнуто аполитичен – и это в наше-то время.

Да. Он просто пишет стихи. Потихоньку. Никуда не спеша. По вдохновению и настроению.

Прямо идиллия! Прямо 19-й век! Кто-нибудь так непременно воскликнет, да еще язвительно.

А что, 19-й век, пожалуй, всплыл не случайно.

Если сделать скидку на заведомую условность подобных сравнений, Илья растёт из того времени – из пушкинского, батюшковского, вяземского, тютчевского…

Главная «родственная черта» у него – то, что поэзия для него не поденщина, не средство заработка. Стихи не на заказ, даже не для хоть какой-то публикации, а для души, для себя и небольшого круга читателей.

У тех «золотых» поэтов, как правило, были деревеньки с крестьянами, худо-бедно обеспечивавшими им существование, а у Ильи своя работа – он экскурсовод. Поработал, заработал, а попутно еще и несколько стихотворений на бумагу легло – гармония.

Илья вообще гармоничный человек. Это видно и по стихам.

***

В небольшом предисловии, предваряющим «Вариант», автор сам называет главные темы своих стихов – «Город, литература, искусство».

Итак, на первом месте – Город. Какой?

Петербург.

Если у кого-то при этом слове сразу возникнет ряд литературных, а точнее общекультурных, ассоциаций, - все правильно, так и должно быть. В стихах Руденко эти ассоциации тоже присутствуют. И не только ассоциации, но прямые цитаты из классиков.

Там за домами ветер, море,

Там за домами новый век;

Жизнь замерла, таясь, не споря,

В переплетенье вен и рек.

И все лишь тишь, покой отставок,

Все, что ушло на дно, в пески,

В век поэтических приставок

Дворянской гробовой доски.

Как не понять тоски огромной,

Где корабельных мачт стена, -

«Ты помнишь? В нашей бухте сонной

Спала зеленая вода».

Финалом стихотворения «Коломна» - блоковские строчки. Они вдвойне неслучайны. Во-первых, стих назван по петербургскому району, в котором долгое время жил Блок. Во-вторых, во многом проясняют поэтические симпатии автора. Если «как человек» он родом из Золотого века, то «как поэт» скорее из Серебряного.

На страницах «Варианта» воскресают Блок, Мандельштам, Георгий Иванов (а из более поздних классиков – Бродский)… При желании можно расслышать в стихах Ильи их интонации.

Как воскресают и образы стихов того времени: театральные персонажи вроде Арлекина, литературные герои вроде крысолова…

И география: мелькают поэтические пригороды, особенно Царское и Павловск, оживают «литературные» улицы города.

На Почтамтской пишут много,

Запечатывают мысли,

Как волшебные картинки,

Разноцветным сургучом.

Обретая крылья, птицы,

От порога – бог их знает,

Разлетаются листочки

С тонкой росписью чернил.

Может кто-нибудь узнает,

Может нет, как был там счастлив

Человек, чертивший буквы

На бумаге, за столом,

А за дверью дома – ветер,

С ног сбивая, развевает

Вдоль по улице Почтамтской

Этих белых лёгких птиц.

(«Г. Иванову»)

Во многом, кстати, стихи Ильи продолжают литературную традицию воспринимать город на Неве как миф, легендарное место.

Илья – петербургский поэт, а это больше, чем формальное определение творческого портрета автора. Город – неотторжимая часть Ильи, вошедшая в плоть и кровь его поэзии, в его сознание.

Поначалу может показаться, что Петербург в его стихах – место мрачное, недружелюбное и даже гиблое: болота, на месте которых возникла имперская столица, пространства, в которых бесследно исчезают люди… «В болоте сохраняются кости истории лучше, чем в пирамидах» - фраза, кстати, почти афоризм.

Но Илья город видит, слышит и чувствует на каком-то своем, ему одному доступном уровне. Тем он нам, читателям, и интересен – индивидуальным взглядом на окружающий его Город.

Илья не просто чувствует, но ведет диалог с Петербургом – он для него живой собеседник, полноценный партнер во время прогулок по историческому центру, по бесчисленным набережным, проспектам, переулкам.  Каждый уголок для него наполнен информацией, эмоциями, переживаниями. Илья чувствует внутренние вибрации Города. Вот, например, одно из лучших стихотворений «Варианта».

Две пары слов и больше ничего -

Мой разговор с знакомым домами.

Есть улицы, где и при свете дня

Нет ничего в пространстве между нами.

И я могу коснуться их рукой,

Они ответят теплотой их кожи.

Их простота, несуетный покой

Не ранит, не пугает, не тревожит.

И, умирая, держат чёткий строй,

Как гвардия, упрямо и прекрасно.

Пускай они проигрывают бой,

Но смерть пока над памятью не властна.

Я буду часто возвращаться к ним –

В прогулках, снах и долгих разговорах,

В незримом городе, где грустно им одним

В безбрежных и бесчувственных просторах.

Руденко, надо заметить, вообще наделен даром ощущать растворенную в петербургском воздухе историю, «видеть назад». Кажется, что он здесь и сейчас и в то же время – и сто лет назад, и двести, и триста… Редкая особенность.

А воспитываем ли мы в себе это «чувство вечности»?..

***

Второй раздел сборника называется – «Мрамор». Но пусть читателя такое «холодное» название не пугает – стихи здесь большей частью лирические, очень душевные.

Что нам думать о будущей осени,

О темнеющих сумрачных днях;

Мы так много монеток бросили,

Чтоб являться друг другу в снах.

Все там наше – и синь, и золото,

И круги на воде от дождя,

Там страничка от книги согнута,

На страничке слова, слова…

Особенность Ильи: у него нет стихов большого объема. У него скорее «слепки», запечатлевшие сиюминутное состояние, чувства, мысли автора. Этакие «опавшие листья», бережно собранные в поэтические короба.

Как и в случае с Городом, герой лирических стихотворений обладает способностью видеть в житейских мелочах, в случайных, казалось бы, пустяках что-то свое. И через этот взгляд мы видим индивидуальность автора. Его, как говорил другой поэт, «талант двойного зренья» сообщает нам интересные наблюдения.

Но Бог во всем. И даже в чае звон

Прозрачной ложечки о ломкий край фарфора

Приоткрывает легкий край простора –

Вселенной свет, апрельский легкий сон.

***

Вероятно, кому-то стихи Ильи поначалу могут показаться «герметичными». Собственно говоря, он сам об этом откровенно говорит в предисловии. И тут же добавляет: «Я пишу о том, что меня волнует. <…> Моя лирика, мое «я», моя самое личное, мой мир – в моих стихах, какими бы отрешенными от земли и времени они ни казались».

Помимо тех, кто уже упоминался, на страницах «Варианта» соседствуют Гете и Стоппард, Шекспир и Брейгель, Петр Третий и Густав Ваза… Мы попадаем в Париж, Рим, Фонтенбло – да мало ли куда!

Да, стихи Руденко требуют от читателя определенной эрудиции, так как насыщены цитатами, аллюзиями, реминисценциями – историческими, литературными, живописными…

Страшные, грозные, туманные слова? Слова – может быть. Но не стихи. Они душевны, не «высоколобы», будут понятны всем – стоит только вслушаться в их внутреннюю музыку, довериться интонации.

Вселенная, космический простор,

Божественная алгебра в аллеях,

Рожок охотничий и лай собачьих свор

Растворены во временных потерях.

На всем печаль и золотая пыль

В пустом пространстве солнечного сада.

Стальная несгибаемая быль

Ведет туда, где быть совсем не надо.

Тебя и нет, ты просто злая тень,

Что исчезает в полдень без помина.

Король здесь – Солнце, Актеон – олень,

И пустота – бессмертная Регина.

(«Версаль»)

А не это ли главное в любой поэтической книге – через стихи заглянуть во внутренний мир автора?

«Вариант» такую возможность своим читателям предоставляет.

Заглянув в этот мир, мы прикоснемся к интересам Руденко, поймем его не только как поэта, но и как человека.

Все-таки это очень важно – при чтении сборника ощущение живого человека, который перед нами весь, до частиц, до атомов, не пропадает.

И что мы можем сказать об авторе?

Он не испорчен литературой. Не зациклен на себе. Обладает вкусом. Живо реагирует на красоту. Видит «внутрь» вещей. Размышляет.

(Кстати, вот еще один афоризм – «Так далеко до Бога, что порой нам хочется быть выше божества».)

«Вариант» - настоящая «авторская книга», от и до.

***

Сквозь этот виски солнце горячей,

Нам пьяный март наполнил ветром город.

Затянут день в прохладный узкий ворот,

И ярче лампы в тысячи свечей.

Пусть мы забудем наши имена,

Пусть все дожди омоют наши лица.

Луна над Алабамой нам приснится

Когда мы веселы – не наша в том вина.

(«Алабама-Сонг»)

фото: С.Н. Кудас

Дебютную книгу стихов Ильи Руденко "Вариант" можно заказать по символической цене ЗДЕСЬ

Екатерина Злобина Cевастополь

Дата : Вт мая 22, 2012, 01:06:19 Очень совпало с ожиданиями... По негромкости звука, сосредоточенности, отрешенности от шума и ярости. Читая такие вещи - и процитированные стихи, и неторопливое о них повествование, убеждаешься лишний раз, насколько полезно художнику уединение и внутренняя тишина. Это в глубину получается...

Лариса Ефремова Москва

Дата : Вт мая 22, 2012, 12:52:19 Приходит на ум какая-то внутренняя общность, возможно преемственность (пусть даже не заданная), с Иннокентием Федоровичем Анненским.)) Камерная, но совсем не герметичная лирика;на эти высказывания невозможно не отозваться. Будто наблюдаешь за неспешным и строгим движением огромных облаков, здесь и угол обзора иной, и перспектива, и величие объекта настраивает на какой-то торжественный лад, заставляет собраться и дышать медленно и размеренно. "Рама" рецензии это только подчеркивает, акцентирует. Спасибо, Павел и Илья.

Екатерина Злобина Cевастополь

Дата : Ср мая 23, 2012, 15:00:47 А знаешь, у меня почему-то ассоциация истоков этих стихов от Анненского имеет некоторую "смещенность": это для меня скорее Анненский - через Ахматову, Гумилёва, и даже Цветаеву, и даже Блока! Такая вот... реинкарнация во множестве... :))

Василий Зозуля Нижневартовск

Дата : Ср мая 23, 2012, 19:34:09 По тексту стихов автора "гонять" бессмысленно - они бескрайние. Остаётся его спросить об одном моменте творчества: вы живописью, или графикой не занимаетесь?..

Вход

Логин:
Пароль:
	Запомнить
	Забыли пароль? Регистрация на сайте

Это случается с каждым...

Введите почту чтобы восстановить пароль:
Чтоб выйти нажмите Отмена.